Как же все таки доберется олененок до Москвы? Уж лучше бы его оставили в тундре с мамкой- оленихой. Но, не судьба. Поэтому три проводницы едут в вагоне дальше и продолжают беседу:
Перевозка животных
— Билет? На олененка? Так что, прям, так живого до Москвы везти? – Блондинка ахнула и округлила глаза.
— Нет дохлого, по частям: мясо отдельно, шкура отдельно, копыта отдельно. Рогов у него еще не было, а то бы тебя пилить их позвали, — Брюнетка подняла полупустую бутылку на уровень глаз, как будто чокаясь, и весело прищурилась через стекло на бестолковую соседку.
— Правильно за тебя Матвеич взялся, — резюмировала Слива, — тебя еще учить и учить, ничего ты не видела и не знаешь. Мы, вон, в прошлом месяце двух белых медведей возили из Мурманска до Хабаровска, в китайский зоопарк, и ничего. Довезли в целости, как миленьких. Клетку собрали в багажном вагоне, на распорки закрепили. Медведей туда по пандусу завели, замком за ними щелкнули, и вперед, поехали!
— А мы тигра уссурийского один раз везли. Тоже в багажном, – вставила Брюнетка, — сопровождающий такой был разговорчивый мужик! Всю дорогу байки про то, как он зверье всякое возит, рассказывал. Интересно! – Она, вспоминая, мечтательно посмотрела в темное окно вагона. — Я даже этого тигра один раз за хвост потрогала, когда он в клетке после кормежки развалился. Дома мне не поверили!
— Повезло тебе с этим полосатым рейсом. Видать, ты за дорогу часто вокруг этого тигра крутилась, приручить сумела, даже за хвост тянула, — ехидно заметила Блондинка. – А ты только байки слушала, дрессировщика-то ни за что не потрогала?
Тетеньки – проводницы дружно захихикали. Блондинка и Слива – весело и заливисто.
Брюнетка – немного смущенно, но тоже довольно жизнерадостно. Ей, конечно, было не совсем приятно, что самая молодая из них сумела так ее подловить. Но, с другой стороны попасться на такую удочку было даже чуточку лестно. Пусть подружки считают, что она еще очень даже и ого-го.
-Что, дрессировщик – то не дался? Ты бы его сперва покормила хорошенько, как тигра. Он бы и замурлыкал, и разлегся… а ты тут как тут! – у Сливы от такой живописной картины даже слезы от смеха выступили, и она принялась вытирать их мятым платком. Брюнетка замахала на подруг руками, насколько позволяло пространство между скамейками.
— Да ну вас! Все об одном! Хватит ржать! Лучше ответьте – ведь давно ездите, если бы у вас так: не оформишь провоз олененка, работу потеряешь… Что бы стали делать?- этим жизненным вопросом Брюнетка разом остановила веселье. Ее подружки задумались, стали морщить лбы и копаться в обрывках инструкций, которые залежались в глубинах памяти. Для того чтобы освежить знания, взболтнули забытые за разговором бутылки, пару раз глотнули оставшегося пива, похрустели чипсами.
— Северный олень крупное животное. Его надо в багажный! – нашлась Блондинка. Судя по затянувшейся паузе, эта светлая мысль возникла у нее после того, как пиво прокатилось по желудку, и алкоголь добрался до мозга.
— То целый олень, а это олененок маленький, всего боится, останется один в багажном – испугается и помрет. Представляешь, приезжает тот зверовод из тундры к начальнику в Москву с дохлым олененком. А про кассира скажут, что специально все так подстроила. Полетишь с работы сизым голубем. – Брюнетка мстительно взглянула на недавнюю обидчицу.
— Значит надо оформить как собаку, — вставила более опытная и изворотливая Слива, пряча пустые бутылки под скамейку, – Пусть берут целое купе. Поднимут нижнее сиденье, вот и стойло будет олененку. Привязать мордой к столику, чтобы не дрыгался. От окна будет сквознячок и не вывалится при движении! Чукча за ним всю дорогу убирать будет, на станциях выводить погулять. А пока олененок пасется, можно травы на газонах впрок настричь. А московский начальник все оплатит, раз ему такой зверь потребовался. Вишь какой, лошадей ему мало, на олене захотел покататься! — Она гордо оглядела пассажиров в вагоне электрички, очевидно, представляя, как смотрит в глаза тому начальнику, который по собственно причуде тащит в Москву безответного чукчу и маленького олененка.
-А в билете что напишешь? Овчарка породы северный олень? – не сдавалась Брюнетка. — Придешь к вагону, проводница увидит такую подставу и сразу завернет. И тебя и собаку твою парнокопытную. Зато подробно узнаешь, куда и как далеко с таким зверем идти.
Экзамен продолжался. Слива и Блондинка молчали. Затем, чтобы чем-то заняться, они с виноватым видом двоечниц, в поисках ответа или, на худой конец, шпаргалок, еще раз изучили содержимое своих сумок, поаккуратнее упаковали остатки еды. И тут Блондинку осенило:
— А надо ушки и бинтом к голове примотать! Скажешь – ушки купировали, болеет собачка. А на копыта — пакеты полиэтиленовые натянуть, и скотчем примотать. Тоже можно объяснить – тапочки, чтобы лапки не попортить. Я по телевизору видела, сейчас собакам целые костюмы делают. Среди солдат наверняка найдутся умельцы шить. Сварганят ему что-нибудь из маскировочной ткани. Намордник оденут, поводок привяжут. Вообще, никто не разберется, что это не собака. Езжай смело!
— Да, уж смело,- засомневалась Слива, — как увидят на перроне такую чуду забинтованную в маскхалате с пакетами на лапах, сразу подумают, что язву сибирскую в живом виде в Москву везут. Или тарелка летающая в тайге приземлилась и оттуда живого инопланетянина достали. Нет, такой номер точно не пройдет. Прямо не знаю, что и сказать. Если по инструкции действовать, то надо точно в багаж олененка грузить. Вон, телят в багажном всегда возят. Только бояться они сильно, все время друг к другу жмутся. Сопровождающие к ним то и дело бегают.
Блондинка лихо взъерошила свои белые пакли на голове:
-Девки, чего мы гадаем, как олененка везти! Надо думать, как чукчу провезти в багажном, вместе с олененком! Пусть чум свой возьмет, в вагоне поставит, и поедут вместе! По тундре, по железной дороге … — последние слова она пропела хрипловатым голосом на манер блатного шансона.
— Ну, распелась! Вроде и выпили немного, — Брюнетка пихнула напарницу плечом. – Оленевод хоть и чукча, но тоже не дурак больше недели в багажном без удобств ехать.- Она потянулась, распрямила спину, подняла подбородок и свысока глянула на подруг.
— Совсем ты запутала нас с олененком своим,- буркнула Слива.- То на зверя надо билет в купе брать, то живого человека как багаж оформлять. Что Танькина – то дочка сделала? Раз ты говоришь, что она в билетной все еще работает, значит, что-то придумала.
Брюнетка как могла растягивала наслаждение своим моральным торжеством. Она, по-прежнему, сидела очень прямо. Полупустую кошелку скрутила в тугой сверток, и держала его на краешке коленей, на вытянутых руках, как будто бы это был изящный ридикюль. Брови надменно приподняла. Губы сначала поджала, затем выпятила и снова поджала. Поиграв так ртом, медленно глянула сначала на одну свою товарку затем на другую.
— Ладно, не тяни!- резко бросила Слива, — вишь ведь, уела нас обеих. Блондинка согласно кивнула.
Брюнетка еще раз глянула на них, с сожалением вздохнула и раскрыла тайну:
— А зять Танькин договорился. В проходящем эшелоне грузы воинские были, и для охраны целый вагон солдат ехал. Он узнал, к начальству пошел, с заказчиком из Москвы переговорили, ну и срослось все. Выгородили им там загородку. Служивым веселее, да и олень с чукчей прямо до Москвы докатили под охраной.
Слива и Блондинка переглянулись. Затем Блондинка опустила голову и затеребила свою сумку, а Слива широко раскрыла глаза и покачала головой:
— Ну, Танька, ну и баба! Во всем везет! Мало что дочку замуж выдала, а, как говорится, отдала в хорошие руки! Зять-то какой деловой оказался! За жену расстарался. Редко сейчас такие попадаются.
Последние слова она произнесла медленно и негромко, так что было трудно расслышать их через стук колес. Проводницы замолчали и погрузились в раздумья. Наверное, они анализировали способности своих домочадцев и сравнивали их с зятем подруги. Новой интересной темы для разговора пока не вырисовывалось. Начало сказываться выпитое пиво, глаза женщин посоловели. Приближалась моя остановка, пора было выходить.
