Акын на лошади
Для тех, кто не в теме, уточню –акын, это такой народный поэт у кочевых народов. Едет на лошадке по степи, о чем видит, о том и поет. Всегда думала, что это шутка такая, преувеличение. Сегодня увидела своими глазами в московском метро, на станции «Комсомольская».
Как всегда, при посадке жуткая толкотня, народ шустро чемоданы из вагонов выковыривает под заклинание «Осторожно, двери закрываются!» Но в этот раз поезд что-то задержался, не отправляется. Все кто хотел – вышел, кому надо зашел, чемоданы расставил, даже мест пустых полно, а двери все открыты. И тут, не торопясь, входит в гостеприимно распахнутые дверцы вагона такой приземистый узкоглазый друг степей в меховой шапке, а за ним вбегает жена, вся в поклаже. Шустрая такая, круглоголовая и невысокая, в пестрой шали. Заметалась по вагону, нашла рядом два места, сумки пристроила, зовет супружника. Тот медленно и чинно прошествовал по проходу, сел, полы пальто разгладил, ноги раскорячил, кулаками в коленки уперся. Ну, прямо, как у себя в юрте расселся и медленно так глазами народ в вагоне обводит. Разглядывает всех не торопясь, чисто как Чингиз-хан пленников- урусов после сражения.
Чингис
Вагон все стоит. Народ, на всякий случай, быстренько со скамейки, где восточные люди расселись, по другим свободным местам рассредоточился. Осталось наше степное семейство в одиночестве. Так этот Чингиз-хан порезал на освободившемся диванчике, уселся поудобнее , одну ногу под себя засунул, на спинку откинулся, голову запрокинул и как затянет что-то заунывное! Я так думаю, это он материал собирал, когда перед песней своей всех так внимательно разглядывал.
На что уж, москвичи народ ко всему привычный, своими делами занятый, но тут все опасливо затихли. Только непонятная песня звучит… и вдруг металлический голос, как припев сего музыкального опуса радостно объявил: «Следующая станция Курская!». Двери с шумом захлопнулись, поезд загремел по тоннелю, и акын наш заткнулся. Понял, что технику ему не перекричать. Народ вздохнул свободнее, стал к дверям на выход подтягиваться. Жена акына тоже заволновалась, вскочила, стала вновь себя поклажей увешивать. А Чингиз-хан наш сидит, по-прежнему чинно, насчет поклажи не волнуется. Затормозили на Курской, вышли восточные люди. Впереди шествует важный мужик, а за ним поспевает жена со всеми чемоданами. В какой такой аул они дальше поехали?
Однако…
© Copyright: Сотни историй — Irina
Каждый день около новые 9.00 истории в нашей рассылке! Подписывайтесь и читайте!
Также пишем мотивирующие тексты для Вашего бизнеса. Смотрите раздел Синергия
